Иногда жизнь оказывается интереснее самых захватывающих бразильских сериалов. Небо подбрасывает сюжеты, на которые не способен даже талантливый писатель–фантаст. Вот, например, какую историю рассказал Михаил на одной из интернет–страничек.
«Все у меня шло хорошо: жена, трое детей–погодков, хороший бизнес — словом, счастье полное. Но на двадцатом году семейной жизни появилась трещина. Началось со старшего сына.
Не мог сын хорошую девушку отыскать, чтобы смотрела ему в глаза, а не ниже пояса, то есть в кошелек. И деньги есть, и образование получает, и внешностью Бог не обидел, а все какая–то грязь на него вешается. И мается парень, и мы за него переживаем — словом, невесело стало.
Дальше — хуже. Заболела теща, положили в больницу, там она через неделю и умерла. Отплакали, отрыдались. Тесть остался один, не справляется. А родители жены — просто золотые люди. Между своими и ее родителями никогда разницу не делал. Забираем тестя к себе, благо место есть. Жена довольна, дети счастливы, ему спокойнее. Все бы хорошо, кроме одного! У тещи был пес — то ли черный терьер, то ли ризен. Забрали и его себе на горе. Все грызет, детей прикусывает, на меня огрызается, гадит, гулять его надо выводить вдвоем, как на распорке. Вызывал кинологов, денег давал – без счету, чтобы научили, как с ним обходиться. Без толку. Говорят, проще усыпить. Тут тесть решил, что когда собачка умрет, тогда и ему пора. Оставили пса до очередного раза. Дети ходят летом в джинсах, с длинными рукавами: покусы от меня прячут, жалеют дедушку.
К осени собака совсем озверела, грызет на себе шкуру, воет. Оказывается, его еще и тримминговать надо. Знающие люди подсказали одного мастера, который возьмется за такую злобную псину. Позвонили, назначили время: 7 утра. Затаскиваю. Кобель рвется, как бешеный. Выходит молоденькая девчушка крошечных размеров. Так и так, говорю, любые деньги, хоть под наркозом (а сам думаю: «Чтоб он сдох под этим наркозом, сил уже нет»).
Берет она у меня из рук поводок, велит прийти без десяти десять и преспокойно уводит его. Прихожу как велено. Смотрю: эта девчушка выстригает шерсть между пальцами у шикарного пса. Тот стоит на столе, стоит гордо, не шевелясь, как лейтенант на параде, во рту резиновый оранжевый мячик. Я аж загляделся. Только когда он на меня глаз скосил, тогда я понял, что это и есть мой кобель. А эта пигалица мне и говорит:
— Хорошо, что вы вовремя пришли, я вам покажу, как ему надо чистить зубы и укорачивать когти.
Тут я не выдержал: какие зубы! Рассказал ей всю историю, как есть. Она подумала и говорит: «Вы должны войти в его положение. Вам–то известно, что его хозяйка умерла, а ему нет. В его понимании вы его из дома украли в отсутствие хозяйки и насильно удерживаете, тем более что дедушка тоже расстраивается. И раз он убежать не может, то он старается сделать все, чтобы вы его из дома выкинули. Поговорите с ним по–мужски, объясните, успокойте».
Загрузил я кобеля в машину, поехал прямиком в старый тещин дом. Открыл, там пусто, пахнет нежилым. Рассказал ему все, показал. Пес слушал. Не верил, но не огрызался. Повез его на кладбище, показал могилку. Тут подтянулся тещин сосед — своих навещал. Открыли пузырь, помянули, псу предложили, опять разговорились. И вдруг он понял! Морду задрал и завыл, потом лег около памятника и долго лежал, морду под лапы затолкал. Я его не торопил. Когда он сам поднялся, тогда и пошли к машине.
Домашние пса не узнали, а узнали, так и не поверили. Рассказываю, как меня парикмахер надоумила и что из этого вышло. Сын дослушать не успел, схватил куртку, ключи от машины, просит адрес той девушки.
— Зачем тебе? — спрашиваю.
— Папа, я на ней женюсь.
— Совсем тронулся, — говорю.
— Ты ее даже не видел.
— Папа, если она прониклась положением собаки, неужели меня не поймет?
В общем, через три месяца они поженились. Сейчас подрастают трое внуков.
А пес? Верный, послушный, умный пожилой пес помогает их нянчить. Они ему и зубы чистят по вечерам».